Альбрехт осторожно обнял спасительницу за плечи и положил голову ей на плечо. Настоящая семейная обстановка могла бы царить вокруг них в тот момент, если бы они действительно были семьей. К сожалению, эти двое – нет, теперь уже трое – были совершенно одиноки: без друзей, без близких, которым можно довериться... двое против всех. Отбивались из последних сил от лап плохих людей, забились в самый-самый угол, чтобы никто их не нашел.
Кузнечик цокнул языком и перевел взгляд на талию фрау. Сейчас он впервые обратил внимание на неестественную округлость ее живота, и ему стало не по себе. Только некоторое время назад он свыкся с мыслью, что его уединение будет нарушать добрая женщина, как тут же на горизонте появился еще один персонаж.
Первая волна изумления отступила и на ее место пришел страх.
Мальчишка внезапно живо представил, что волк обязательно ворвется в дом, он придет за фрау и малышом, ревностно сверкая безумными глазами – Альбрехт мелко задрожал. Не хотел бы он сталкиваться с Рихтером лицом к лицу.
- Все... все будет хорошо, - слова звучали настолько неуверенно, что довериться им было бы самой большой глупостью. Но Берт всей душой верил, что у фрау все наладится. Мальчик наивно полагал, что добрые люди должны быть счастливы.

Их осталось пятеро. Пятеро непостоянных друзей.
Рихтер был жив. Где его носило, Фридрих не знал, но регулярно получал от него смс-сообщения. Фирменный стиль Константина никуда не подевался: приказной тон и крутость в выражениях исключали возможность подлога: телефон точно был всё ещё в руках хозяина. Отсиживался наверняка у своей блондинки, пока оставшимся в городе штормовикам прижигали пятки и палили в спины.
Уна и Клаус скрывались где-то вместе. Будь Фридрих поглупее, он счёл бы, что их связывало что-то помимо общих идей, но то было обманчивым впечатлением. Пройдя вместе огонь, воду и медные трубы, эти двое не побоялись бы теперь выступить и против всего мира. Многие считали сейчас, что держаться поодиночке безопаснее, но Освальдт и Бернштайн этого мнения не разделяли. Главное, чтобы они были в безопасности.
Фридрих знал наверняка, кто умер или попал за решётку: в базах данных идентификационные номера мёртвых и находящихся под арестом отличались от прочих. Это было не так страшно, как отметки "разыскивается" и "пропал без вести". Такие входили в состав набора цифр, которые Шёпот знал строго наизусть: это был личный код Альбрехта Вебера, больше известного как Кузнечик. Единственный, за кого у Фридриха болела душа.
Спасаясь от полиции, когда за ним пришли в квартиру, Вайсс бросил всю свою технику и потерял связь со всеми, с кем только было возможно. Фридрих а протяжении месяца был буквально в бегах, в последний раз он показывался перед соратниками, когда его попросил о помощи Бахман, но провернуть общее дело они не успели: Оливер был схвачен, а Шёпот и тут сумел скрыться от людей в форме. Он не винил себя за это: вдвоём за решёткой они могли меньше, чем он один - на свободе.
Всяческий контакт с маленьким другом-Кузнечиком также прервался. Прежде старавшийся приглядывать за парнишкой, Шёпот надолго потерял его из виду, и теперь не представлял, что с ним произошло. Особенно в свете предательства его брата - кто знает, какие нравы царили в семье Веберов и что мог сделать фанатичный отец с сыном-изменником родины...
Искать Кузнечика шёпот стал не сразу: боялся попасться сам. Он был необычайно осторожен, даже чересчур, решив, что лучше перебдеть, чем недобдеть. Последним местом, которое проверил Фридрих, был заброшенный ночной клуб, где располагалась самая старая и надёжная штаб-квартира "Шторма" и где почти всё своё время проводил в последние полгода до начала всего этого хаоса Кузнечик.
Но здание было пусто. Средь груды мусора Фридрих заметил пакетик из-под картофельных чипсов, которые страшно любил Альбрехт, и сердце сделало кувырок - он был здесь не так давно. Вчера? Неделю назад? Месяц? Никто не знает.
Отыскав среди брошенной техники более-менее прилично работающий ноутбук, Шёпот установил на него с уцелевшей флешки, которую берёг как зеницу ока небольшую программу - месседжер "Kricket", предназначенный только для двоих пользователей. Он написал его сам, и только одну копию передал Кузнечику - так они поддерживали связь, защищённую от всего остального мира. В своё время Альбрехт был круглосуточно онлайн, оставалось лишь молиться, что у него имелся компьютер с копией "Kricket'а" и что маленький друг ещё не позабыл Шёпота.
Кузнечик был онлайн.
"Кузнечик?"

Кузнечик ответил так быстро, что Фридрих даже не успел толком зажечь сигарету и сделать первую затяжку. "Kricket" тонко чирикнул, в почти пустом окне возникли полторы строки, набранные только что Альбрехтом.
А это точно был Альбрехт - только он мог задать для проверки такой вопрос.
"В начале января" - быстро стал печатать Вайсс - "Мы ходили в Долину расхитителей небес, ты хилил, я дамажил. Наш танк вайпнулся, ты не стал его воскрешать, из всей пати мы остались вдвоём и поделили лут, нас потом за это из клана попёрли."
Шёпот быстро нажал на Enter, вытащил сигарету изо рта и зажал её двумя пальцами. Время, когда они ещё могли позволить себе расслабиться в онлайн-играх, было славным. Почти все они сейчас были недоступны на территории ЕЕГ: первым под раздачу попал World of Warcraft, а за ним стали запрещать и остальные. Perfect World накрылся медным тазом относительно поздно.
Да и не так уж сильно, честно говоря, волновала Шёпота теперь судьба их забытых, обречённых вечно остаться на своём текущем левеле мистика и ассасина.

Отредактировано Friedrich Weiss (2014-03-08 22:02:07)

"Не было возможности разжиться хоть какой-то техникой. За мной пришли, я остался без всего."
Это была чистая правда: для серьёзного разговора к нему наведались ровно в тот момент, когда он вышел на минуту за сигаретами, оставив даже коммуникатор лежать дома перед монитором компьютера. Минутная беспечность и уверенность в том, что ничего не произойдёт, стоила ему, пожалуй, слишком многого. Месяца непрерывного бомжевания, если уж говорить откровенно.
Шёпот набрал второе сообщение.
"Где ты находишься? Твой брат назвал столько имён, что я не удивился бы, если бы он согласился пожертвовать и тобой тоже."
И через мгновение Фридрих отправил третье:
"Можешь не называть место, только скажи, в безопасности ли ты. Тебя вовсю ищут, наверное, причастен твой отец. Не уверен, волнуется он за тебя или хочет содрать шкуру."

"У кого?!"
У Фридриха чуть глаз не выпал.
"Ты что, с ума сошёл? Даже если ей можно верить, небезопасно находиться в такой близости от Мецгера. Но я бы не стал доверяться ей, она никогда у меня тёплых чувств не вызывала. Может, она тоже понемногу сливает инфу куда следует, ты об этом не подумал?"
Кузнечик был в ловушке. Фридрих чуть лукавил - он знал, что эта женщина влюблена в Рихтера как кошка - об этом не знал только ленивый. В её добрых намерениях Шёпот не сомневался, а вот в том, что её саму не постигнет участь изменницы (не смешной получился каламбур), он бы не поклялся. Или что на неё не смогут надавить.
А ещё, когда речь касалась жизни и свободы младшенького Вебера, как-то отходили на дальний план интересы всех прочих людей, и веры не было никому.
"Уверен, что ты в безопасности? Всё серьёзно, если тебя схватят, тебя ждёт тюрьма. Смягчающие обстоятельства тебя не спасут."

Отредактировано Friedrich Weiss (2014-03-08 22:45:14)

Шёпот поёжился, скинул ботинки и притянул колени к груди.
"Даже если и так, будь осторожен. Даже если на на твоей стороне, рядом с этой женщиной шагает беда."
Сигарета кончилась, дотлела до фильтра, а Фридрих затянулся всего пару раз - остальное время он напряжённо смотрел в экран, ожидая ответов Кузнечика. Мужчина пошарил в пепельнице - искал более-менее целые сигареты, которые в дни благоденствия тушили, едва докурив до середины.
"Ты готов, если что, бежать оттуда? Новые документы есть? Если тебе понадобится помощь, я не смогу примчаться сразу. Небезопасно. К тому же, я нужен здесь Рихтеру. Хотя бы последним шансом надо воспользоваться."

Ответ Альбрехта заставил задуматься уже Шёпота.
"Знаешь, кто-то может счесть, что это очень похоже на предательство."
Набрав это, Фридрих отнял руки от клавиатуры. Этого он и боялся. Альбрехт не смог иди до конца. Он был гением и действительно хотел помогать, но разрушить старый мир ради основания нового никогда не мечтал. И сам Шёпот когда-то не хотел войны, но заразился этой идеей - незаметно для самого себя, стремительно и смертельно. Для него пути назад не было.
И в глубине души Вайсс был рад, что Альбрехт решил остановиться. Это была не его война.
Подумав, в возникшей паузе он набрал ещё кое-что:
"Я всё ещё остаюсь твоим другом и ничего ему не скажу. Береги себя и поблагодари фрау от меня."