Udo Kier

Дата рождения, возраст: 56 лет (31.03.1964) Место рождения: Мюнхен, Федеральная земля Бавария. Род деятельности: Федеральный Канцлер Германии, генеральный секретарь ООН

Лояльность: Немецкий народ Навыки: Политический, стратегический и дипломатический гений; военная подготовка по стандартам Бундесвера

Выдержки из автобиографической книги „Тень над Европой (Schatten über Europa)“:
Оглядываясь назад, я часто задумываюсь, когда же я пришёл к столь крамольным для подавляющего большинства современных политиков и столь актуальных в современном мире мыслям? Думаю, не малую роль в этом сыграло моё детство, а точнее – школьные годы. Именно тогда я имел пускай и не самый приятный, но, безусловно, полезный опыт знакомства с тем, как иммигранты, обособляясь от коренных немцев, начинают подавлять последних и диктовать свои условия почти в открытую. Они даже не пытались адаптироваться под среду. Вместо этого они адаптировали её под себя! И самым неприятным при этом было то, что немцы не пытались объединиться для противодействия им, а, напротив, демонстрировали чудеса разобщённости, словно не понимая, что одиночек легко окружить и уничтожить, как морально, так и физически. И уже тогда я искал причины этому.
А причина была на поверхности – благодаря родившейся после Второй Мировой войны концепции о вине всего немецкого народа в преступлениях национал-социалистического режима не только сумели избежать суда многие военные преступники, поскольку если виноваты все, никто не станет искать „самых виноватых“, но и само понятие национальной гордости стало для немцев почти что запретным. Вполне естественно, что в условиях, когда коренным гражданам страны было чуть ли не запрещено выражать свою преданность Отечеству, а недальновидные главы Федеральных земель решали демографические проблемы за счёт притока иммигрантов из стран третьего мира. Преимущественно азиатского и африканского сектора. И ладно бы это были ценные специалисты, но нет – в нашу страну приезжали в поисках хорошей жизни представители худших слоёв населения своих стран.
Но если бы они хотели стать полноценными гражданами Германии, это было бы полбеды. Нет, они желали жить на пособие и ничего не делать! Многие даже не обременяли себя изучением языка страны, которую они выбрали себе новой родиной. Интеграция есть задача того, кто интегрируется. Мы не обязаны терпеть того, кто ничего для этого не делает. Мы вообще не обязаны кого-то терпеть, кто живёт на средства государства, отрицает это государство, не заботится об образовании своих детей и постоянно производит на свет маленьких „девочек-в-платках“!
Всем давно пора бы признать очевидный факт – политика мультикультурализма в Европе провалилась. Провалилась с треском. Пусть даже её идеологи всё ещё отказываются это признавать. Идеология этой политики, сформированная ещё левым послевоенным движением как реакция на европейский нацизм и фашизм, представляет собой другую крайность. Предполагалось, что новая европейская культура полностью отрешится от консерватизма, национализма и христианской религиозности – и станет удобной толерантной средой для снятия старых конфликтов и адаптации вновь прибывающих иммигрантов к „свободному миру“. Произошло прямо обратное: радикально ослабленная „автохтонная“ культура Европы ничем не привлекала иммигрантов (в отличие от социальных благ и мечты о „красивой жизни“). Массово переезжая в Старый свет, они сохраняли свою самобытность и обособлялись от „безликих европейцев“.
Сейчас в Европе нет конфликта христианства и ислама, поскольку европейская христианская цивилизация искусственно ослаблена секуляризмом и „культурной революцией“. Мусульмане Европы религиозно крепче и солидарнее, чем коренное население, и держатся своих корней, образуя целые этнические кварталы.
Толерантность и мультикультурализм в сработали не на интеграцию иностранцев или тем более их ассимиляцию (как в прошлые века), а на сегрегацию и создание „пятой колонны“ иммигрантов, которая не прочь взорвать „безбожный Запад“ изнутри. При этом интеграционные механизмы (образование, армия, профессиональная социализация и др.) работают хорошо, но охватывают лишь малую часть иммигрантов. И вот я делаю вывод: интеграция возможна только в сильную доминирующую культуру, а не в толерантность и безликость.
Конечно, большую часть этих мыслей я окончательно сформулировал уже вовремя своей учёбы в Мюнхенском университете Людвига-Максимилиана. Я выбрал политологию, поскольку видел себя только в одной роли – роли спасителя Федеративной Республики Германия и всего немецкого народа. А для этого мне необходимо было иметь возможность непосредственно участвовать в её политической жизни.
Женился я на выпускном курсе. Сделано это было из нескольких соображений, и в первую очередь речь шла о социальном статусе. На первом месте для меня могла быть только Германия, но чтобы получить популярность у немцев мне было необходимо создать хотя бы видимость того, что я такой же человек, как и каждый из них. Примерный семьянин будет и порядочным политиком – так думает общество. Мне всегда казалось, что лидер на то и лидер, чтобы всегда быть одиноким, но это был тот принцип, которым легко пожертвовать. В большой политике часто приходится идти на жертвы. Но должны быть и такие принципы, жертва которыми исключена при любых обстоятельствах. Именно поэтому уже на третьем курсе я вступил в национал-демократическую партию Германии. Конечно, она не была на тот момент представлена в Бундестаге, в отличие от христианских демократов и социал-демократов, но она открыто указывала на угрозу, которую представляла иммиграция в том виде, в котором мы её наблюдали на тот момент.
В определённом смысле, постоянные неудачи НДПГ оказались мне даже на руку – благодаря ним мне удалось достаточно быстро продвинуться по партийной лестнице. Однако этого было мало. Необходимо было повысить престиж партии. И первым делом я попытался убедить соратников отказаться от сотрудничества с неонацистами. Во всяком случае, с теми из них, кто политической борьбе предпочитал террор. Если мы хотели получить реальную власть, ни о каких неполитических методах борьбы не могло быть и речи. До революционной ситуации в стране, к счастью, было слишком далеко.
Преобразования не прошли даром – на выборах НДПГ сумела пройти в Бундестаг и получить достаточное количество мест для законотворчества. По моей инициативе нам удалось претворить в жизнь целый ряд законов, заметно усложнивших жизнь тем иммигрантам, которые не приносили Германии реальной пользы. Многие считали цель достигнутой уже на этом этапе, но я понимал, что настоящая борьба за возрождение былого величия Германии только начинается. После распада СССР в мире осталась всего одна сверхдержава – США. И она стремилась во что бы то ни стало подмять под себя весь Старый свет, как сделала это с Великобританией уже после Второй Мировой войны, чтобы затем получить пространство для манёвров на Ближнем Востоке и в азиатском секторе. Однако такая игра Штатов неизбежно затрагивала интересы Германии, а этого я допускать не желал.
Рождение дочери лишь укрепило мою уверенность в том, что я иду верным путём. Я дал себе клятву, что подарю моей девочке великое отечество, чего бы мне это ни стоило. Хоть первой моей эмоцией после извести о её рождении и было чувство разочарования. Как и все мужчины, я мечтал о сыне, который смог бы стать моим наследником. Но вскоре я задался вопросом – наследником чего? Не кайзером же я собираюсь себя объявить, когда буду избран канцлером? А в политике наследником должен стать наиболее талантливый сподвижник, но никак не кровный родственник. Народ не примет такого решения. Более того, он решит, что оно было продиктовано исключительно соображениями кровных уз, но никак не объективными причинами. А потому я благодарен Богу за то, что он лишил меня самой возможности подобного искушения.
Успехи наших реформ позволили нам занять абсолютное большинство мест в Бундестаге. Именно тогда я и принял решение выдвинуть свою кандидатуру на пост канцлера. Как и следовало ожидать, мне удалось выиграть выборы с абсолютным отрывом от прочих кандидатов. С этого момента я, наконец-то, мог начать действовать в полную силу. Первым моим решением было ненавязчивое продвижение в обществе при помощи качественной социальной рекламы таких общечеловеческих ценностей, как работа, семья и Отечество. Всех тех иммигрантов, кому удавалось оставаться на территории Германии, не предпринимая попыток интегрироваться в немецкое общество, невзирая на действующее законодательство, было решено депортировать на их историческую родину. Претендовать на получение немецкого гражданства могли лишь узкие специалисты строго определённых областей. То есть те, кто мог принести Германии реальную пользу.
Евросоюз подошёл к кризису из-за проблем больше экономического, нежели культурного или национального толка. Впрочем, Германия могла получить и получила определённую выгоду и из этого, увеличив своё влияние в Европе. Во многом именно это позволило мне получить пост генерального секретаря Организации Объединённых Наций. Этот пост позволил мне в открытую выступить против размещения ПРО в Европе и вмешательства Соединённых Шатов Америки во внутренние конфликты арабских государств. Но мне следовало спасать не арабский мир от Америки, а Европу от самой себя – Евросоюз рухнул, и наиболее влиятельные из его членов набросились на тех, кто уже давно занимался лишь получением кредитов.
Мировая история неоднократно доказывала, что европейские конфликты – первый шаг к мировым войнам. По счастью в этот раз её удалось избежать. Во всяком случае, на время. Мир получил сверхдержаву, способную дать отпор американской агрессии. И ею стала Германия. Моя Германия.

Связь: ltcolombo@rambler.ru
Как про нас узнали: Некогда получил официальное приглашение
Средняя скорость игры: От поста в неделю