Благослови же, Господи, вечеринки Нолана, благослови же его самого, ибо настал тот день, когда помощь Твоя понадобится ему как никогда раньше. Благослови же громкую музыку, разрывающую барабанные перепонки изнутри, и всех этих милых людей, в особенности, фройляйн Энгельберг, обладающую столь удивительным чувством времени.
- Нет, блядь, - сквозь зубы выругался Эдди, - Я сюда уторчаться до розовых слонов пришел.
По крайней мере, девушка, в отличие от гласа с небес, которого товарищ Хольцер так ждал, выражалась более или менее внятно. Вот только зачем же ты, милая, так громко про работу орала? Засветится же Эдди сейчас перед всеми, ох как засветится, а даже он не способен выдерживать праведное негодование агрессивно настроенной толпы.
Он даже не заметил, как выдернул у какого-то мимопроходящего паренька стакан с намешанной в нем «отверткой» и, не обращая внимания на протестующие писки, одним глотком опустошил его. Вроде бы немного полегчало. Эдди вдруг представил, как уже под утро они с Хельгой в обнимку, пошатываясь, пытаются выйти через дверь под удивленные взгляды группы захвата. Потом представил, что будет после этого. Ему вновь захотелось выпить. А еще лучше – отобрать у того хиппи на другом конце комнаты тот громадный косяк, который тот вознамерился выкурить в одиночестве и позабыть обо всех инструкциях. Что, собственно говоря, товарищ Хольцер делал при каждом удобном случае.
Увы, в этот раз случай был совершенно неудобный. Барышню нужно было выводить отсюда, да поскорее. Ребят – заводить. И все сделать так, чтобы никто не заподозрил ничего лишнего. Ситуация нормальная, хуже некуда.
Эдди знал Нолана без малого лет двадцать, и первые лет десять они виделись раза два в месяц, если не чаще. И каждый раз, когда они виделись, у Джека был день рождения. Похоже, мужик вообще забыл, когда появился на свет, и не сильно напрягался по этому поводу.
- По моим подсчетам Нолану уже больше десяти тысяч лет, - Эдди явно выделялся на фоне разношерстной толпы со своей хмурой рожей, - Киса, мы не для этого праздника жизни! Так что давай выбираться отсюда?
Из-за музыки приходилось орать. Орать громко, чтобы хотя бы часть слов донеслась до ушей пьяненькой Хельги. Хотелось бы, конечно, чтобы до ее ушей донесся еще и смысл, но сильно на это Эдди не рассчитывал. О том, что в кустах засела группа мрачных ребят, готовых завалиться сюда по первому сигналу, сказать не было возможности. В голове возникла еще одна картина – Эдди силой пытается вытащить из какого-то наркопритона дочку канцлера, хватающуюся за стены и людей, с воплями «да ты знаешь, кто мой папа!?», а после… Что после, Эдди не знал. Но воображение у него работало слишком хорошо, чтобы додумать финал этой сцены самостоятельно. Это, пожалуй, еще похуже газет. Обнадеживало лишь то, что Нолан, похоже, ничьи имена не называл. Иначе бы здесь точно была куча репортеров, а операция по зачистке на сегодняшний день была явно лишней.
Эдди горестно вздохнул, оглядев людей и, приобняв подругу за талию, попытался провести ее в сторону кухни, чтобы более или менее внятно объяснить, в какую жопу они могут попасть с минуты на минуту. Кажется, это была его судьба: попадать в жопу именно с этой девушкой. Хотя и без нее он справлялся не так уж плохо.

Отредактировано Edmund Holtzer (2013-07-08 02:04:26)