Участники: Вольф Энгельберг, Хельга Энгельберг
Место и время: 20.06.2019. Загородная резиденция канцлера. Вечер.
События: Жизнь главы государства состоит не только из официальных приёмов и административных дел, и иногда оно вполне может позволить себе провести время с родными, как и любой законопослушный немец.
Das letzte Streichholz
Страница: 1
Сообщений 1 страница 8 из 8
Поделиться12013-06-25 23:00:29
Поделиться22013-06-25 23:01:01
В камине потрескивали свежие поленья. Отблески живого пламени задорно плясали на книжных полках и многочисленных охотничьих трофеях, украшавших комнату и делавших её похожей на миниатюрный музей. Одна стена была отведена под оленьи рога, жемчужиной в коллекции которых были роскошные рога старого лося. Под потолком по углам сидели на ветках чучела большого и малого ястребов, а также огромного филина. В углу за книжным шкафом стоял на задних лапах бурый медведь, возле двери прилёг матёрый волк. Царивший в комнате полумрак помимо пламени камина нарушал лишь мягкий свет стоявшего за креслом у журнального столика торшера. В кресле сидел мужчина с посеребрёнными сединой висками и читал книгу. Желтоватый свет лампы падал на его затылок, оставляя лицо в тени. В ней же скрывалась и обложка книги. Одет читавший был в клетчатый домашний халат и белые пушистые тапочки на босу ногу. Если бы в комнату в этот момент кто-то вошёл, скорее всего он бы и не догадался, что за человек сидит в кресле, погрузившись в чтение, и принял бы его за зажиточного бюргера, даже не догадавшись, что перед ним сам Вольф Энгельберг – канцлер так называемого Четвёртого Рейха. В эпоху голографических книг и электронных каминов подобное убранство комнаты показалось бы безнадёжно старомодным, а злые языки не преминули бы обвинить канцлера в жестокости к живой природе – сколько живых деревьев пошло на бумагу для книг в его библиотеке, и сколько на дрова для камина! Но если на электронный камин Вольф Энгельберг согласился бы, то об электронных книгах не могло идти и речи. В конце концов, что может сравниться с шелестом бумаги под пальцами? Мужчина опустил книгу на колени и закрыл глаза, откинувшись на спинку кресла. Тишину нарушал лишь задорный треск поленьев.
Поделиться32013-06-26 22:16:55
Сегодня она решила остаться дома. Первый раз за месяц вежливо отказала друзьям и отключила телефон. Пусть думают что хотят. В конце концов она не нанималась постоянно выступать в качестве шута и веселить всю честную компанию. Большинство улыбок все равно были фальшивыми. Последнее время это сильно раздражало. Буквально вчера, на очередном мероприятии, Хельга поймала себя на мысли, что ей хочется выдрать все белоснежные зубы очередному одноразовому кавалеру и напихать ими его лыбящийся рот.
Карие глаза задорно сверкнули в зеркальном отражении. Фройлян Энгельберг наводила марафет, упорно пытаясь уложить расческой непослушную прядь. Ее все чаще посещали мысли о том, что пора бы уже избавиться от этой бесполезной гривы и сбрить всё под ноль. По утрам протирать влажной салфеточкой и больше не мучиться.
Мать не поймет. Впрочем как и всегда. Она никогда даже не пыталась этого делать. Просто принимала любую идею Хельги в штыки, ругалась и наставляла на путь истинный заблудшую овечку. Отец — другое дело. Тот всегда внимательно выслушивал очередной подростковый бред, серьезно над ним задумывался (или делал вид) и чаще всего не препятствовал осуществлению, но всегда предупреждал, что во всем необходимо знать меру и не выходить за рамки элементарного приличия.
Нужно отдать должное - его спокойный тон имел действие в отличие от материнских визгов-писков.
Отец. Он должен был сейчас находиться где-то внизу. Скорее всего в гостиной. Ибо ужин давно закончился, и старенькая домработница успела всё убрать. Удивительная женщина с седой мальчуковой стрижкой и безбрежно добрым сердцем. Всегда безошибочно угадывала очередной гастрономический каприз девушки.
Наконец-то. Победа над прической была одержана. Хельга вспорхнула со стула и протанцевала на цыпочках к кровати. На белом покрывале распласталось простенькое домашнее платьице цвета спелой вишни.
Ни грамма косметики. Только чистые уложенные волосы, платье и горящие радостью встречи глаза. Остальная мишура для официальных мероприятий. Внизу ее ожидает не грозный канцлер великой Германии, а просто папа. И сегодня вечером ее ни для кого больше не существует. Сегодня она только для него.
Бесшумно спустилась вниз по крутой лестнице. В гостиной отца не оказалось. Там вообще было темным-темно. Зато из библиотеки брезжил тусклый свет. Улыбка на лице девушки стала шире. Неслышно, всё так же на цыпочках она прокралась в комнату и замерла прямо позади высокого кресла.
- Что ты читаешь? - прошептала тихонько, склонившись к самому уху.
Глаза быстро пробежались по тексту на открытой странице. Но общего смысла уловить не удалось.
Поделиться42013-06-30 19:36:17
- А? – Вольф Энгельберг чуть заметно вздрогнул и открыл глаза. – А, это ты, Хельгхен. Пришла проведать отца? – на его губах тут же появилась та едва уловимая немного грустная улыбка, никогда не возникавшая на его лице, когда ему приходилось быть публичной личностью. А оной люди его положения вынуждены быть почти постоянно. Лёгкие перемены в мимике затронули всё лицо великого канцлера. Он словно помолодел лет на пять. Энгельберг бросил быстрый взгляд на открытые страницы.
„Не знаю... не знаю... просто сияние... оно обжигает... холодное, влажное, но обжигает... живёт в колодце... я видел его... похоже на дым... колодец светится по ночам... Тед и Мервин и Зенас... всё живое... высасывает жизнь из всего живого...“ – прочёл он и быстро закрыл книгу. Мягкий свет торшера упал на матовую обложку. „Говард Филлипс Лавкрафт ‘Тень над Иннсмутом’“ – гласили выполненные в готическом стиле надписи.
- Старые, старые ужасы. – он отложил том на журнальный столик и, обращаясь скорее к себе, чуть слышно добавил. – Прошёл почти век, а ничего лучше в жанре так и не появилось. – впрочем, он тут же поймал взгляд дочери. – А как поживает мой непоседливый Утёнок?
Поделиться52013-07-03 22:21:20
Похоже отец успел задремать прежде, чем Хельга нарушила его покой. От этой мысли стало немного совестно. В кои-то веки у него выдался свободный вечер, а она тут как тут. Вся такая внезапная с полными штанами радости.
Скучала. Конечно же она невыносимо по нему скучала. Они редко виделись последнее время. В основном был занят он. С самого раннего утра и до поздней ночи дела-встречи-дела. По крайней мере так он говорил. За целый день ни звоночка, ни сообщения. Хельга все понимала и принимала так, как есть. В конце-концов она тоже редко появлялась дома раньше полуночи.
- Высасывает жизнь из всего живого, - задумчиво повторила только что прочитанную отцом фразу, - как-то это не весело, пап. Ты не находишь?
Поклонницей ужасов фройляйн Энгельберг никогда не была. Чтобы затащить ее в кино на какие-нибудь "Челюсти", нужно было очень хорошо постараться. В основном срабатывал только шоппинг в больших торговых центрах, где были кинотеатры. Тогда фильм шел как приложение - убить время и дать уставшим ногам отдохнуть.
Полумрак библиотеки играл на руку герру Лавкрафту с его "Тенью над Иннсмутом". Казалось, что вот прямо сейчас из темного угла протянется скользкая конечность и утащит их обоих в царство вечного покоя.
По спине пробежали мурашки. Хельга обошла отцовское кресло и устроилась рядом в ногах, на декоративных подушках. Точно так же, как и десять лет назад. Из-за сильной грозы не получалось уснуть, маленькие ножки сами привели ее в библиотеку, где герр Энгельберг склонился над книгой.
- Твой утёнок так рад тебя видеть, что не может даже передать словами все свои эмоции, - Хельга положила голову на колено Вольфа и подняла глаза.
В тусклом свете торшера лицо канцлера показалось ей каким-то другим. Более человечным что ли. Уставшим, простым, родным. Захотелось обнять его и спрятаться в надежных отцовских руках от всего мира.
- Не думала, что увижу тебя сегодня здесь.
Поделиться62013-07-11 11:15:48
- „Цвет из иных миров“. – Вольф Энгельберг улыбнулся. – Наверное, лучшее, что когда-либо было написано про инопланетные формы жизни. – он провёл рукой по волосам дочери. Как же она выросла, моя девочка! – в который уже раз промелькнула в его голове мысль, которую он, сам того не подозревая, на подсознательном уровне раз за разом прогонял от себя. Старый селезень никак не желал смириться с неизбежным – его утёнок давно уже стал пусть и молодой, но уточкой. Для него она всегда будет его маленьким утёнком. Общая беда всех родителей – подсознательное нежелание признавать, что дети могут стать взрослыми и перестать нуждаться в их опеке, советах. Особенно это характерно для тех, кто добился успеха в общественной жизни, но чувствует перед детьми вину за то, что не мог уделить им каждую свою свободную минуту. А уж когда ты пример для всего государства, в твоей семье всё просто обязано быть на образцовом уровне. Поневоле задумаешься, имеет ли лидер право на личную жизнь.
- Именно здесь или вообще дома? – задал канцлер проклятый вопрос.
Поделиться72013-07-28 00:21:48
Отцовская ладонь опустилась на макушку, и сердце фройляйн Энгельберг наконец сбавило ритмы. Спокойствие и умиротворение. Он здесь, рядом. И это не позабытый алкогольный глюк. Она может протянуть руку и коснуться его теплой родной руки.
Сегодня двадцатое июня. Эту дату она тоже запомнит и припрячет в самый укромный уголок, чтобы потом смотреть на настенный календарь, с таким же числом и месяцем, и беспричинно улыбаться своим мыслям. Дурашка, как ласково назовет ее старая экономка, наблюдая со стороны за идиотской лыбой и отрешенным взглядом, направленным внутрь себя. А в ушах - тихий треск поленьев в камине и усталый хриплый голос.
- Здесь, - карие глаза неотрывно смотрели в его серые. - И вообще дома. Неужели все твои министры поимели совесть и разрешили тебе провести вечер с семьей?
В ее голосе не послышалось ни намека на укор. Хельга была искренне удивлена. Однако, свои предположения по поводу возможной любовницы и ее возможных критических дней, решила оставить при себе. Она не имела права высказывать ему такую грязь, в которую всеми силами старалась не верить. Это всё мать. Истерила частенько за тонкой стенкой, ругая в подушку всю фамилию на чем свет стоит.
Честно говоря, фройляйн было плевать с самого Бундестага на отцовские интрижки. Если они делали его хоть немного счастливее - глубоко внутри он заслуживал ее поощрения.
Отредактировано Helga Engelberg (2013-07-28 00:23:27)
Поделиться82013-08-12 02:24:07
- Прости, Утёнок, мне следовало в первую очередь навестить тебя. – улыбка Энгельберга чуть грустной. – Но я думал, что ты уже спишь. – до чего неуклюжая ложь! Впрочем, была в ней и доля правды – канцлер действительно не был уверен, дома ли его обожаемая дочурка и не спит ли уже она, но в библиотеку он пошёл лишь потому, что считал хорошую книгу лучшим отдыхом для души и ума. А этим любой политик устаёт в первую очередь. Впрочем, общаясь с дочерью, Энгельберг отдыхал душой в полной мере, пусть и осознавал это только на уровне подсознания. Министры поимели совесть… В вопросе Хельги иронии было даже больше, чем могло показаться на первый взгляд. Вопрос „есть ли у политика совесть?“ всегда был риторическим. У чиновника она быть просто обязана, но любой министр неизбежно является и чиновником, и политиком одновременно. А хорошего политика от плохого отличает, в первую очередь, то, что первый заботится о следующем поколении, тогда как второй – о следующих выборах. Ну вот, и снова я мысленно на работе. Энгельберг неслышно усмехнулся.
- Думаю, они вспомнили, что и у них есть семьи. – он положил руку дочери на плечо.
Страница: 1
