На шумном банкете по случаю ежегодного съезда Берлинской Ассоциации хирургов золотилось в хрустале шампанское, сновали безукоризненные официанты с кроваво-красными бабочками под кадыками, соблазнительно и благосклонно ловили вспышки фотокамер оголенные плечи, спины и декольте. Банкет по окончанию съезда напоминал собой тусовку высшего света – тут и там по актрисе, по известной телеведущей, по поп-диве под ручку с кем-нибудь маститым, похохатывающим и седеющим. Хирургическая братия веселилась с профессиональной решимостью и решительным профессионализмом, элегантно и впечатляюще, сообразно статусу и званиям, и качество острот и шуток здесь вполне соответствовало остроте орудий ремесла присутствующих.
Второй по счету в жизни доктора Фалька съезд, а какое же уныние, - Томас изобразил статую за какой-то пальмой в кадке – эдакую носатую статую с бокалом шампанского у рта. Роскошная девица лет двадцати под руку с доцентом кафедры патанатомии Фрайбурга, знакомым Томасу еще по годам учебы, скользнула по нему безразличным взглядом. Проводив глазами глубокий вырез на гибкой спине, завершающийся мягкой ложбинкой меж ягодиц, Фальк выдохнул, отмер, и залпом допил шампанское. Могучие напольные часы середины девятнадцатого века, стоявшие поодаль, задохнулись лязгом пружин, и забухали возмущенно: бом, бом, бом! Десять часов – золотились стрелки на старинном циферблате. Томас зацепил упавшей на лицо прядью волос разлапистый пальмовый лист, чуть не опрокинул кадку, и водрузил бокал на поднос пробегавшего мимо официанта. Парнишка расторопно подставил ногу под опасно качающуюся кадку, и совместными усилиями представителей разных профессиональных сословий ничего не упало – ни пустой бокал, ни кадка с пальмой. Получив хрустящую бумажку приятного цвета, официант исчез, и пару минут спустя вернулся с тарелкой тарталеток с осьминогами. Фальк приятно просиял при виде своих любимых гадов, и, запихав за обе щеки по тарталетке, кивком отпустил парнишку. Настроение его заметно улучшилось – осьминоги оказались вкусными, шампанское приятно и золотисто пузырилось в голове, окрашивая обстановку в самые радостные тона. А еще рядом оказался удобный диванчик – какое чудо эти банкетные залы, а!
Фальк с удовольствием плюхнулся на диванчик, и осьминоги коварно оплели щупальцами его горло – близ изумительно удобного диванчика грянул музыку живой оркестр. Черт побери, чудесные банкетные залы, а нормальной оркестровой ямы днем с огнем… не сыщешь. Фальк утомленно прикрыл глаза, и вздохнул. И мягко улыбнулся, чувствуя на себе внимательный взгляд.
Короткий темный ежик волос, и бугрящийся на могучих мускулах смокинг. Резкие скулы, карие глаза, взгляд которых исподлобья казался неприязненным. Мохнатые брови-гусеницы шевельнулись, резко, круто вырезанные губы дрогнули, но Фальк раздраженно мотнул головой, словно недовольный звучащей над ухом музыкой, поднялся – длинный, нескладный, и заскользил в мерцающей драгоценностями и чернотой смокингов толпе, обогнул музыкантов, пробираясь к балкончику. Вело прохладой и немного смогом.
Ссутулившись слегка, Фальк прислонился спиной к колонне с банальным ионическим завитком, поднял на него взгляд, отвел, и коротко шевельнул углом рта навстречу кареглазому крепышу. С такой яркой внешностью, с такими скулами, носом и ртом молодому человеку срочно необходима пластическая операция. Иначе ведь загребут, заберут.
- Джоб-прый ф-феччер-р, - несмотря на акцент, прозвучало с достоинством. Томасвежливо кивнул в ответ, отвечая приветствием, и ухватил бокал шампанского с подноса пробегавшего мимо знакомого уже по кадке с пальмой официанта, и едва заметно с ним перемигнулся – Матиас, эта бабочка тебе к лицу. Мужчина с акцентом последовал примеру доктора, тоже взяв бокал.
- За великую Германию, - тост Фалька сопроводил мелодичный перезвон хрусталя, в который едва слышно вплелся шепот кареглазого.
- Йа п-получит послетний укасаний… тальщ-ще?
- Добро пожаловать в Берлин. Как погода в Будапеште? –  негромко осведомился в бокал Томас. Мужчина, в котором даже без познаний в антропологии легко было опознать уроженца Венгрии, нервно мотнул головой. Подтягиваются господа с периферии, - с оттенком гордости подумалось Фальку. Ни малейшего чувства превосходства, лишь спокойное удовлетворение. Мгновенно пролетел отблеск памяти – не такие, как у венгра, но тоже карие глаза, и темные волосы. Чуть хрипловатый, смеющийся голос.
Дафна.
- Тот официант, он объяснит вам, как добраться до клиники. Все подготовлено, - кареглазый венгр, по рекомендации Урсулы, был непревзойденным стрелком, и ценным кадром, исключительно полезным Сопротивлению. И да, да, черт побери, пусть их будет больше! – длинные пальцы сжали бокал, а обычно спокойно-печальные глаза зажглись мрачным огнем. Венгр мгновенно подобрался, и что-то спросил на родном языке. Фальк качнул головой, нет мол, все в порядке. Промелькнул вдалеке Матиас, прокручивая на кончике указательного пальца пустой поднос, и венгерский стрелок, состроив пренебрежительно-безразличное выражение лица, отошел в его сторону.
Томас щелкнул ногтем по мелодичному хрусталю. Пузырьки шампанского весело рванулись вверх.

Отредактировано Thomas Falk (2013-07-18 18:24:33)