Слово "хочу" появилось в лексиконе Гебитер Шельм не так давно. Года два назад, если подумать.
Когда она была маленькой, любое "хочу" было практически невыполнимо, потому что у мамы не было денег и хватало других проблем, поэтому о своих желаниях девочка помалкивала, потому что ответ ("Перехочешь!") был известен заранее. Так что выросла она не капризной.
Манеру заявлять прямо о том, чего бы ей хотелось, привил Геби Йенс, и то у него это вышло далеко не сразу: боясь показаться навязчивой и избалованной, она не всегда соглашалась делиться желаниями и тем более - просить что-то.
Но теперь всё было по-другому. "Я хочу с тобой" - и точка. Когда Вагнер впервые привёл малолетнюю подружку в убежище Ларса, он должен был предположить, что местное общество и их деятельность девушку заинтересуют и увлекут. Зная, что Йенс этим людям очень-очень нужен, она тоже хотела быть нужной. Идти бесплатным приложением к Вагнеру не слишком-то льстило.
Бент, из-за которого началась вся эта дурацкая история, нравился Геби. Он был положительным и неглупым, только иногда ей казалось, что он конченный неврастеник, хотя с его образом жизни это было вовсе не удивительно. И, что характерно, обвинять его в том, что-де сам нарвался, не было возможно: зная его роль в организации, можно биться об заклад - не его промах. Кто-то подставил. Кто-то решил поиграть с огнём. Вспыльчивый Ларс был в таком бешенстве, что, казалось, готов убить всех и каждого, кто приблизится к нему на опасное расстояние. Понятно, почему он поручил отмщение Йенсу: просто так расправиться с сукой ему не позволяла совесть. Здесь нужно было что-то более изощрённое.
- Не думаю, что это место имеет какое-то культурное значение. Наверняка турагентства не рекламируют его и не предлагают посетить небольшими группами с гидом.
Геби, шагавшая слегка позади Йенса, прибавила шагу, догоняя его и переплетая пальцы рук.
- Но не думаю, что на смертном одре стала бы жалеть, что никогда здесь не была.
Хоэншёнхаузен - край чудес, зашёл в него и там исчез.
Так говорили у Геби в школе и, кажется, не напрасно. Улочки здесь напоминали неудачное скрещивание телехроники стран третьего мира и дешёвой художественной постапокалиптики. Даже ночью было довольно людно. Когда они только пересекли границу района, в поле зрения попал тощий героинщик, барыжащий прямо на улице. Теперь, в глубине Хоэншёнхаузена, то и дело попадались мрачные компании сомнительных элементов, и голые коленки Гебитер живо прибавляли ей баллов по шкале виктимности. Возле распахнутых дверей дома терпимости курили, задрав ноги к стенке, девчонки едва ли старше Геби, провожающие её заинтересованным взглядом - ясно, что они подумали, но ей не было дела до того, кто и что решит.
Они пришли сюда не просто так. У них были серьёзные причины и столь же нешуточные намерения, они были не с пустыми руками и с конкретной целью.
- Далеко нам ещё? Я не устала, но мы так точно заблудимся. Кстати, ты вообще знаешь, как он выглядит?

Отредактировано Hebitier Schelm (2013-08-02 02:49:54)

- Мне? Мне-то что. Если ты убьёшь кого-нибудь не того, всегда можно пойти и исправиться. Только Ларс будет кричать, а я бы не стала лишний раз выводить его из себя. Ему и так сейчас есть чем заняться.
Те, с кем так или иначе Гебитер успела сблизиться в Сопротивлении, могли оценить, что она ненавязчивым образом старалась проявлять о них заботу. Нерастраченное, но постепенно искореняемое посредством Йенса великодушие ещё давало о себе знать, среди этих разномастных людей она искала образ семьи. Не всегда успешно, к сожалению, но искала. Ларса в частности Геби принимала за делового дядюшку, которого любили все младшие за то, что он не лез за словом в карман, делал то, что считал нужным, ну и и слал в задницу все принципы и нормы приличия. Так виртуозно материться, как он, не умел никто в Сопротивлении. Да что там, в Сопротивлении - даже у Геби в школе.
Соплюха, которую таскал за собой Йенс, пришлась в "семье" ко двору. Другое дело, что сам Вагнер был лишь номинальным соратником бунтовщиков, и тусовки Геби в этой среде не слишком одобрял. Йенс ревновал, причём необязательно к Ларсу или к тому кругу общения в целом - скорее, к тому, что её просто могло интересовать что-то помимо него. Поэтому домашняя тирания с его стороны процветала, и отказывать себе в чём-то тоже приходилось. Однако, пока необходимость быть рядом с Йенсом перевешивала все минусы такого положения, быть чем-то недовольной девочка себе не позволяла. Её желания подчас были произведениями его и только его ума.
Быть чьей-то Галатеей - не так уж плохо, даже если Пигмалион тронутый на всю голову.
- Осторожнее, - Гебитер слегка потянула Йенса за руку к себе, - Там торчит арматура. Не напорись. И не спеши.
Последнее с одной стороны призвано было слегка успокоить Вагнера, но Гебитер знала: в ожидании поножовщины он себя так изведёт, что в какой-то момент взорвтся, точно вулкан, и уничтожит всё вокруг. Лучше не попадаться ему под руку, когда Йенс примется за то, зачем его сюда послали. Геби подозревала, что её роль - вовремя его остановить, чтобы он не рухнул на залитый кровью пол без сил и не умер от разрыва сердца. Такое, если подумать, могло произойти от перевозбждения.
Перед дверью они ненадолго остановились. Эта квартира, если верить Ларсу, служила местом нелегальной купли-продажи огнестрельного оружия. Другого в Сопротивлении за редким исключением не виодилось: суровые немецкие законы чётко регламентировали категории граждан, которым позволено было носить оружие, а те в свою очередь должны были собрать кучу бумаг, пройти обследование на предмет психического здоровья, регулярно отмечаться... словом, лишняя морока. Ясное дело, при таких драконовских условиях приходилось пользоваться услугами чёрного рынка. И разумеется, с этим поставщиком никаких дел Сопротивление иметь больше не хотело. Где искать новые потоки поставок - уже забота не Йенса и тем более не Геби.
Она гадала, кто же там сидит внутри. Как выглядят эти контрабандисты и не чистые на руку торговцы. что они станут делать, когда Вагнер заговорит с ними по душам, как тот негр из "Криминального чтива", а Геби будет изображать расслабленного, уверенного в своей безнаказанности Джона Траволту.
- Что мне делать? - как можно более деликатно, но с плохо скрываемым любопытством спросила девочка, когда они остановились перед дверью. Ей хотелось, чтоб всё прошло гладко. Хотелось сыграть свю роль изящно и ненавязчиво, хотелось, чтоб Йенс сделал своё дело лучшим образом. Чтоб почувствовал себя почти богом. Ей поему-то казалось, что совсем немного, буквально чуть-чуть он всё же захочет покрасоваться перед своею девочкой.

[AVA]http://s5.uploads.ru/w8tvo.jpg[/AVA][NIC]Hans Bach[/NIC][SGN]мамазаберименяотсюда[/SGN][STA]shit happens[/STA]Дерьмо случается.
Даже если бы покойная Кримхильда Хелена Бах, упокой Господи её душу, в детстве ещё чаще рассказывала сыну, что такое хорошо и что такое плохо, приводя миллионы примеров, от которых у Гансика пухла голова и сами собой закатывались глаза, помогло бы мало. Всё равно, что выросло - то выросло.
До сих пор Ганс как-то выпутывался. Даже когда ситуация казалась безвыходной, всегда находилась лазейка, через которую можно было выбраться и выдохнуть - обошлось. Ганс выбирался обычно по уши в дерьме и без гроша в кармане, но всё же - живым.
Когда он сам подсел на иглу, стало ясно, что наркотой торговать больше не вариант. Он и так толкал по мелочи, просвета не предвиделось. И вот товарищ предложил ему подсобить с поставкой оружия из восточной Европы. Шутки про шлюх в нагрузку товарищ не понял, и дело пошло. То был лихой тринадцатый, мы выживали как могли.
За семь лет Ганс неожиданно для себя так поднялся, что стал в какой-то мере даже авторитетом. Успех его ослепил, появление верной стайки приспешников притупило чувство подозрительности, и ёбаный пиздец пришёл откуда не ждали.
Ведь в последние годы основными заказчиками были не преступники, мафиози и грабители, а блядские революционеры. Ганс был бы просто счастлив, если бы эти шибанутые устроили гражданскую войну: тогда бы деньги точно потекли рекой! А пока кусочек хлеба и стакан шнапса ему обеспечивала постоянная клиентура в лице старого-доброго засранца Ларса, который не жалел денег и был щедр на новые заказы.
Но глупый, мелкий парнишка, та сильно напоминавший Гансу его самого в юности, всё запорол, мало того - отправился на тот свет, попытавшись пристрелить посланного Ларсом человека. Баадер был в бешенстве, Ганс рискнул ответить на его звонок только однажды, а потом выкинул в урну свой сотовый. О том, что он облажался, можно было лишний раз не напоминать.
Надо было валить. Скинув в сумку несколько мятых пачек купюр, пару пистолетов и особенно ценную винтовку, Ганс был готов валить из Хоэншёнхаузена прямо завтра. А ещё лучше - из Берлина.
Ему решительно не спалось, и Ганс решил ширнуться напоследок, пока обстановка была ещё достаточно спокойна, чтоб не бояться расплескать содержимое ложки, сжимаемой в дрожащей руке над огнём зажигалки. Едва Ганс разжал зубы, выпуская ремень, сдавливающий руку выше локтя, сзади послышался чей-то голос.
Ну заебись, блять. Дверь не закрыл. Молодец, как всегда. Прощай, мама.
Ганс вскочил, уронив стул и едва не захреначившись следом.
- Эй, друг, что за новости? - сбивчиво затараторил он, окидывая взглядом холёного щегла в кожаной курточке и чистеньких брючках. Сразу видно - не местный. За спиной незваного гостя маячила какая-то мелкая потаскуха, но, видимо, тоже взятая не в ближайшей подворотне: местных девочек Ганс знал наперечёт.
- Я никого не ждал. Вы кто такие? Я вас не звал. Идите на хуй.