Михаэль знал, что участие в политических акциях, демонстрациях, движениях, да и само членство в студенческом оппозиционном движении может быть чревато встречами с сотрудниками правоохранительных органов, но до сегодняшнего дня ему не приходилось бывать в отделениях полиции вообще. Юноша не то, чтобы волновался, он давно был готов к подобному исходу, скорее, он испытывал любопытство и интерес. Он ждал чего-то необычного от этой встречи со следователем. Конечно, глупо было ожидать чего-то особенного. Для следователя, Моны Деррик, как гласила табличка на двери, это будет, скорее всего, самый обычный, обыденный допрос. Но некая надежда всё же теплилась внутри Михаэля.
Инспектор Деррик заставляла себя ждать. Несомненно, у неё были дела и поважнее какого-то юнца, но раз уж его привели сюда, то могли бы и проявить побольше вежливости и пунктуальности.
-Насколько я понимаю, я вызван в качестве свидетеля,- робко обратился Михаэль к полицейскому, который сопровождал его в кабинет,- дозволено ли свидетелю попросить чашечку кофе, а то в горле жутко пересохло, да и в сон клонит, вечер на дворе, кк-никак.
Конвоир буркнул что-то недовольное в ответ, но выглянул в коридор и попросил кофе. Через пару минут Михаэлю принесли кофе и две вафли к нему, что приятно удивило юношу. Но к сожалению, кофе был без сахара, из-за чего пришлось есть вафли медленно, откусывая маленькие кусочки, чтобы они не кончились раньше, чем кофе.
- Добрый вечер, герр Шрагенхайм. Полагаю, вы знаете, почему вы здесь?,- услышал Михаэль за своей спиной женский голос. Он обернулся. Перед ним была женщина лет тридцати. На лице её была усталость и видно было, что ничего хорошего от этого допроса она не ожидает.
-Полагаю, я тут нахожусь в связи с событиями, произошедшими во время демонстрации? Насколько вы знаете, всё было согласовано с властями и никто не мог предвидеть этот инцидент.

-Началось всё с того, что ко мне в комнату, в студенческом общежитии, я, кстати, живу в комнате 101, что, по совершенно странному совпадению, совпадает с комнатой, где было то, чего человек больше всего боялся, у Оруэлла, вы же читали, правда? Ну так вот, ко мне в комнату пришёл незнакомый парень с каким-то листком бумаги. Он показался мне одним из тех людей, которые пользуются всеобщей популярностью, да к тому же со своей собственной, буквально рвущейся наружу, харизмой. Он мгновенно распологал к себе. Чистый такой, опрятный, с приятной внешностью и просто обвородительной улыбкой. Он просил поставить подпись на своём листе бумаги, я уже упомянал, что он пришёл с ним. Ну так вот, он просил поставить подпись на этом листе, это, кстати была петиция на проведение демонстрации с целью выразить недовольство нынешним режимом, канцлером Энгельбергом и системой в общем. Он говорил весьма убедительно, он говорил: "Кто же, если не мы?". И я подумал, "действительно, а кто, если не я? Тот качок из двести тринадцатой? Так он думает только о протеинах и штангах. Или та девушка из триста сорок пятой, которой только и нужны шмотки да клубы? Нет, кто же, если не я?". В общем, так я думал, а он всё говорил и говорил и говорил... В общем, мы с ним разговорились, петицию я, конечно же, подписал, он мне рассказал о студенческом оппозиционном движении, тогда я мало интересовался жизнью университета, всё как-то, знаете ли, учёба была на уме и только,- Михаэль прервал свою речь, чтобы откусить кусочек от вафли и сделать глоток кофе,- так на чём я остановился? Ах да, ну так вот, он мне рассказал про студенческое оппозиционное движение, в которое я вскоре вступил, и нашёл новых товарищей, которым так же, как и мне, не безразлична судьба моей родной страны. Но что-то я отошёл от того, что произошло сегодня на митинге. Ну так вот, митинг должен был пройти спокойно, без эксцессов, всё было согласовано с правительством, офииально оформлено или что там ещё, я в этих делах не силён, этим вот, Томас больше занимается. Маршрут был спланирован и никаких отклонений от планов я не заметил. Всё было как обычно, я шёл где-то в середине десонтсрации, неся свой транспорант, пока не раздался звук выстрела. Потом толпа обступила какого-то парня, лежащего в луже крови. Затем, какая-то девушка набросилась на сотрудника полиции. Кажется, её ударили дубинкой. Наверное, это была девушка того парня или близкая подруга. А может у неё была безответная любовь. Вот то, что я знаю. У вас есть ещё вопросы, фрау Дэррик?
Шрагенхайм потянулся за кружкой с кофе и нечаянно толкнул её рукой, пролив немного кофе на стол.