Шагают бараны в ряд,
Бьют барабаны, –
Кожу для них дают
Сами бараны.
Вся горечь иронии была в том, что по обе стороны пока ещё не возведённых, но уже явно внесённых в проект баррикад думали о своих идеологических оппонентах именно таким образом. И именно это и делало диалог почти невозможным, ибо упёршиеся рогами бараны редко склонны к мирным решениям вопросов. Мона закурила, с деланным спокойствием наблюдая за на удивление стройной колонной протестующих.
Мясник зовёт. За ним бараны сдуру
Топочут слепо, за звеном звено,
И те, с кого давно на бойне сняли шкуру,
Идут в строю с живыми заодно.
Рациональное зерно в их требованиях, безусловно, было – до сих пор почти ни одно государство не сумело добиться серьёзного увеличения лояльности населения к действующей власти методом ограничения информационного пространства. Даже те, кто просто запретил Интернет добились куда более ощутимых результатов. Вот только подобные законопроекты были вне компетенции инспектора криминальной полиции. Ей надлежало выполнять поставленную перед ней задачу, сохраняя верность некогда данной присяге.
Они поднимают вверх
Ладони к свету,
Хоть руки уже в крови, –
Добычи нету.
Колонны шли по улицам уже не первый час, но до сих пор не подали ни одного действительно серьёзного повода к вмешательству полиции. Хотя попытки провокации с их стороны и намечались, всякий раз лидерам шествия удавалось пресечь их в зародыше. И это не могло не радовать. Разгон мирной демонстрации был на руку только протестующим, но никак не правительству. Конечно, подобные меры могут спровоцировать оппозицию на менее цивилизованные методы борьбы, что, в свою очередь, заставит власть действовать жёстко. И всё-таки хотелось бы избежать необходимости прибегать к испытанному Советским Союзом методу давления несогласных танками.
Мясник зовёт. За ним бараны сдуру
Топочут слепо, за звеном звено,
И те, с кого давно на бойне сняли шкуру,
Идут в строю с живыми заодно.
Инспектор Деррик машинально поправила воротник пальто. Она шла в одном из первых рядов протестующих, стараясь ничем не выдавать свою принадлежность к противоположному лагерю. Было в этом что-то от классической работы провокатора, только без необходимости внедряться в революционную ячейку, но Мона предпочла бы находиться по другую сторону умозрительных баррикад в стройных рядах людей в тёмно-зелёных мундирах. И всё же она не стала оспаривать полученный приказ, а потому, гордо подняв голову, вышагивала рядом с убеждёнными доморощенными защитниками свободы информации. О том, насколько Интернет удобен для ведения информационной войны, никто из них, естественно, не задумывался.
Знамена горят вокруг,
Крестища повсюду,
На каждом – здоровый крюк
Рабочему люду.
Конечно, глупо видеть вокруг исключительно врагов, но не меньшей ошибкой было бы заявить, что внешних противников у Германии вообще не существует. А уж в том, что оные сделают всё возможное для дестабилизации ситуации в стране, сомневаться не приходилось. Потому-то и нужно было не просто определить лидеров оппозиционных колонн на митинге, но и сделать всё возможное для установления личностей тех, кто стоит за ними, и выяснения их истинных мотивов.
Мясник зовёт. За ним бараны сдуру
Топочут слепо, за звеном звено,
И те, с кого давно на бойне сняли шкуру,
Идут в строю с живыми заодно.